Знаешь, порою мне приходят очень странные мысли… Нет, нет, я не верчусь. Просто я задумалась.
Ты очень любишь рисовать. Твои картины приобретают яркие краски и они завораживают. Но особенно хорошо у тебя получаются портреты. Портреты твоих близких и знакомых. На них люди выглядят почти живыми.
Ты написала нашу архимагичку, бесконечно добрую, умную, всёпонимающую и отзывчивую. Помнишь её? Да, её с тех пор не стало с нами. Как и её брата, нарисованного тобою чуть позже. И нашей танцовщицы, цыганки, оружейника… Всех перечислять? Я не шевелюсь, да.
Ты написала портрет даже нашего старенького командора. Бедный старик сгнил в сырых тюремных застенках, как мы ни пытались его вытащить.
Ты рисовала портреты многих людей, и они покидали этот мир. Покидали, как бы переселяясь в твои картины. Глядя с них на нас грустными глазами. Да, да, я сижу прямо.
Ещё ты очень любишь рисовать влюблённых. Рисовать их короткий миг счастья, как бы говоря – Так не будет! Первыми были те наивные монах и священница. Как были их имена? Я уже подзабыла. Старовата наверное стала. Потом были паладин и профессор, в их короткой вспышке любви на площади Пронтеры. Помнишь что с ними произошло? Помнишь. А написанная красками свадьба мистика и командорки? Свадьба которой никогда не было, хотя все к ней так готовились. Да, это было твоё «Так не будет». А та необычная страсть ассасина и епископа? Ты нарисовала их, в необычном моменте счастья на фоне всей гильдии. Да, я сижу, сижу.
А гильдии? Гильдии ты тоже рисовала. Рисовала так что с картины гильдия рвалась в бой. Вот только после этого она и оставалась только на картине. Застывшие в своём дерзком и отважном всёсокрушающем натиске люди. Гильдия которой уже давно нет. Вот так повернуться?
Правда ты рисовала и смерть. Рисовала что бы спасать. Нарисовала смерть, крича «Так не будет!» Плача, ты рисовала, когда уже все потеряли надежду. Он тогда остался жив. Вот только счастлив он? Он умер душою… Да, да, поняла, вот так наклонить?
А знаешь, почему я так это свободно выговариваю? Почему я с тобой откровенна? Почему не боюсь что ты разозлишься? Ты улыбаешься. Ты всё верно понимаешь, мой художник. Ты ведь закончила писать своей странной черной кистью мой портрет…